Я нахожусь за границей. Но мне каждый час сообщают информацию из
Москвы, я эту информацию воспринимаю и чувствую, как нарастает некая
перевозбужденность в Москве, как все это начинает уже граничить с
элементарным сумасшедшим домом. Поскольку общество в перевозбужденном
состоянии действительно перестает понимать, что дважды два – четыре, а
Волга впадает в Каспийское море, то по этому поводу не надо
раздражаться, а надо терпеливо давать какие-то разъяснения, а точнее –
рассуждать вместе. Давайте вместе рассуждать. Говорится очень
разное: говорится, например, что кто-то из начальников – Володин что ли –
собирает некий митинг, который будет за Путина. Что Путин придет и
разберется – и в этом главное содержание митинга. Но если этот митинг
собирают, то этот митинг собирают охранители, которые проснулись, и у
них есть какая-то своя линия. Но причем тут ваш покорный слуга, движение
«Суть времени» и вообще какие-то антиоранжевые оппозиционные силы?
Потому что оппозиционные силы на то и оппозиционные, чтобы не выступать
за Путина. Оппозиция – это когда выступают против, а не за. Посмотрите внимательно все мои обращения. О чем говорится в этих обращениях? Что нужно создать наиболее широкий оппозиционный митинг, заключив на нем антиоранжевый пакт. Пакт борьбы с оранжевыми оппозиционных
сил. Сколько раз я говорил, что если там будет «Единая Россия», если
там будет власть и так далее, то нецелесообразно находиться там нам как
представителям оппозиции. Пусть тогда они варятся в собственном соку, а
если их там не будет, ни их флагов там не будет, ни символов, ни
представителей власти там не будет, то можно собрать широкий
антиоранжевый оппозиционный митинг. И моим главным героем для этого
митинга является Зюганов, а не Путин. Зюганов Геннадий Андреевич – как
оппозиционный лидер, который много раз говорил, что он антиоранжевый. Но
в случае, когда оранжевая угроза нарастает, может быть и Жириновский,
даже Прохоров – кто угодно может быть из оппозиционных политиков,
которые подписывают (еще раз говорю) оппозиционный антиоранжевый пакт и
говорят: «Да, мы против власти, но это не значит, что мы за оранжевых.
Мы с отвращением это отвергаем, оранжевые – наши враги, они враги
страны. А с властью мы будем выяснять отношения так, как полагается
политическим силам». Вот в чем мое предложение. Теперь
начинают говорить, что Кремль, Володин – не к ночи будет помянут – и
кто-то еще хотят собрать оппозиционный патриотический митинг. То есть
Володин хочет собирать людей Зюганову, Жириновскому, мне и кому-то еще?
Зачем? Зачем? Оранжевый пиар – или точнее, оранжевая информационная
война, оранжевые средства массовой дезинформации и компрометации –
совершенно полностью очумели. Если кто-то хочет собирать оппозиционный –
оппозиционный, подчеркиваю! – антивластный и антиоранжевый митинг, то пусть собирают – чего тут плохого? Если Володин некий, условный, хочет собрать людей Зюганову – пусть собирает, чего плохого-то? Вопрос
же не в этом. Вопрос заключается в том, что Володину это абсолютно не
нужно. И никому в Кремле это не может быть нужно за месяц до выборов.
Что у всякого сумасшествия есть пределы. Если собирают оппозиционный
антивластный и антиоранжевый митинг, то – кто бы его ни собирал – ради
Бога. Какая разница? Просто сумасшедших-то нет. Это уже заврались, так
сказать, соответствующие средства массовой информации. Теперь, что
происходит на самом деле – как я это понимаю. Очень долгое время я
упорно пытался создать антиоранжевый общественный комитет – аналог того
оранжевого «круглого стола», который создавал Касьянов. И сказать, что
этот антиоранжевый общественный комитет должен действительно дать отпор
оранжевым. Но очень у нас с этим все трудно, потому что разного рода
представители нашей деловой элиты и иной элиты очень боятся сделать
что-нибудь, что не санкционировано властью. И вообще, на самом деле, они
больше всего тяготеют к охранительности, к тому, чтобы поддержать
Путина. И они не готовы к оппозиционной деятельности и не понимают
масштаба опасности и так далее, и тому подобное. Кроме того, у них
есть свои ограничения, потому что у одних из них родственники за
границей, другие вообще физиологически боятся публичности, третьи
находятся в таких отраслях бизнеса, в которых очень трудно существовать,
действуя в оппозиционном ключе. Все это все время не происходило. После
нашего митинга 24 декабря и особенно после двух передач «Исторический
процесс» подобного рода контингент действительно возбудился и проявил
некоторую сдержанную решимость создать такой вполне законный, но не
публичный антиоранжевый комитет – полный аналог «круглого стола»,
который создает Касьянов, оранжевого «круглого стола». И он начал
какие-то телодвижения, этот антиоранжевый комитет, с тем, чтобы собирать
антиоранжевые митинги, пусть даже и оппозиционные, как я предлагаю. Если
этот антиоранжевый комитет соберет широкий оппозиционный митинг, я
считаю, что на него, пожалуйста… Прохоров хочет придти? Пусть приходит
Прохоров. Жириновский? Жириновский. Зюганов? Зюганов. Александр
Андреевич Проханов, который мне близок? Александр Андреевич Проханов.
Люди, которые ко мне дальше, – Михаил Леонтьев или кто-то ещё? Михаил
Леонтьев. Кто угодно. Церковные силы? Церковные силы. Широкий
антиоранжевый оппозиционный фронт – пусть с разной мерой
оппозиционности. Вот если этот антиоранжевый комитет соберет
четвертого числа некий ОППОЗИЦИОННЫЙ, подчеркиваю еще раз, оппозиционный
антиоранжевый митинг, то на нем надо присутствовать и его надо
поддержать. А если эта гора родит провластную мышь, то пусть сама по
себе эта мышь и действует, даже если она будет очень массовой. К нам
это тогда не имеет отношения. Наши условия абсолютно очевидны: чтобы не
было «Единой России», чтобы митинг носил оппозиционный, а не провластный
характер, и чтобы он был и оппозиционным, и антиоранжевым. То есть,
чтобы сформировалась нормальная патриотическая оппозиция. Оппозиция, но
патриотическая. Чтобы люди перестали сходить с ума. И обращаюсь я,
прежде всего, к ключевым оппозиционным политикам, а также к этому
антиоранжевому комитету. Если он хочет это делать, пусть приводит любые
механизмы в действие, пусть действует как угодно, но в этом направлении.
Если он хочет действовать в другом, то двое сбоку, ваших нет – меня в
этом нет. Что же касается нас, то движение «Суть времени»
проявляет невероятную активность с тем, чтобы собрать свой митинг 23
февраля. И это будет уже митинг «Сути времени» и тех, кто захочет к
«Сути времени» присоединиться. Мы будем говорить на нем о своих
ценностях, о своих программах, о своих представлениях о будущем России, о
том, что именно нужно России, а также бить по оранжевым. Вот тогда мы
будем существовать не в каком-то размытом широком фронте, а так, как мы
считаем нужным. Но мы не можем – молодая организация, которая уже
собрала больше, чем Зюганов и Жириновский вместе взятые, 24 декабря, –
не может из раза в раз превратиться в механизм сбора митингов.
Антиоранжевый комитет может его собирать – пожалуйста, я приду,
выступлю, если это будет оппозиционный патриотический антиоранжевый
митинг. И я все скажу и о власти, и об оранжевых, как это я делаю все
время. Если кто-то из моих коллег выскажет свою позицию, я их
внимательно учту. Если там будут чужие мне позиции, но антиоранжевые, я
их приму, но без власти. Власть должна заниматься своим делом. Она хочет
собирать охранительные митинги? Пожалуйста. Этот самый антиоранжевый
бизнес, о котором я говорю, не имеет никакого отношения к
околовластному, который очень любят обсуждать… Например, «Новая газета»
не обсуждает другой митинг, каких-нибудь своих, например, спонсоров, а
вот этих очень любит обсуждать. Объясняю. Провластный, точнее,
околовластный бизнес полностью парализован. Он начнет действовать только
тогда, когда власть даст отмашку. Вот тогда площади будут заняты
флагами «Единой России», а на трибуне будет стоять не ваш покорный
слуга, а совсем другие лица, а меня на трибуне не будет. Подобного
рода объяснения приходится давать в связи с тем, что, во-первых,
абсолютно очумели оранжевые спецпропагандисты. Они уже так все запутали,
в такой маразм все превратили, что приходится что-то распутывать. И,
во-вторых, потому, что у всех ум за разум чуть-чуть зашел, в связи с
ажиотажем в общественной ситуации. Вот, что я хотел сказать еще и еще
раз. Антиоранжевый комитет либо соберет этот митинг, либо не соберет.
Как он его будет собирать, меня не касается. Не я его собираю. Люди,
которые мне сочувствуют, могут на него придти. Я буду очень рад. Но это
будет митинг широкого оппозиционного антиоранжевого фронта. А «Суть
времени» будет собирать свой митинг 23 февраля. Я готов давать
такие разъяснения четыре раза в день, если это нужно для того, чтобы в
обществе появилась ясность. Вот это мое очередное разъяснение я
завершаю. Спасибо всем, кто его слушал. Всем большой привет.
|